Шаламов против Франкла

Стратегии выживания. Популярность книг Франкла («Сказать жизни «Да!»: психолог в концлагере» и другие) привела к тому, что многие его тезисы воспринимаются как истины, хотя вполне могут быть и ошибкой выжившего.  Поэтому любопытным является сравнение другой стратегии выживания (Шаламов). Полное сравнение опыта выживания в статье по ссылке: 

https://shalamov.ru/research/354/

 

 1. Франкл предлагает свой подход как универсальную программу, у Шаламова не может быть общей истины и советов для всех. 

2. У Франкла человек всегда может остаться человеком, у Шаламова невыносимый уровень насилия, угнетения, голода и холода превращает практически всех в животных: «Человек становился зверем через три недели — при тяжелой работе, холоде, голоде и побоях».

3. У Франкла во всем происходящем надо искать смысл и в этом наша свобода, у Шаламова – нет ничего хорошего в лагерном опыте, смысла в этом нет и отказ от наделения бессмысленного смыслом – это и есть наша свобода.
4. Оставаться человеком для Шаламова – это в первую очередь поддерживать минимальные моральные барьеры (а не убегать в фантазии): не верь, не бойся, не проси – никого не предавать, не навязывать свою волю другим, подавлять в себе страх. 

5. У Франкла человек скорее всего вернется к прежнему состоянию, освободившись. По Шаламову этот процесс необратим и разрушает личность: «Сотни тысяч людей, побывавших в заключении, растлены воровской идеологией и перестали быть людьми… Лагерь – отрицательная школа жизни целиком и полностью. Безнаказанность… развращает, растлевает души людей – всех, кто это делал, видел, знал…».

6. Франкл пишет о том, что человек сохраняет душу и фантазию, а Шаламов – что душа погибает в лагере, что выживает только тело. Единственная задача, которая стоит перед человеком в лагере,— спасти свою физическую оболочку. Это требует огромного ежесекундного внимания, задействования всего, что может вынести человек. 

7. Если для Франкла важнее его индивидуальный опыт, то для Шаламова - общественный. Ведь только осознание происходящего всем обществом и долгая память об этом способны предотвратить повторение ужасов.   «Принцип… всей жизни моей, вывод из моего личного опыта… Сначала нужно возвратить пощечины и только во вторую очередь – подаяния. Помнить зло раньше добра. Помнить все хорошее – сто лет, а все плохое – двести. Разве уничтожение человека с помощью государства – не главный вопрос нашего времени, нашей морали, вошедший в психологию каждой семьи?»