Суть нигилизма: духовный минимализм и теория осознанности.

В наших краях слово нигилизм воспринимается до сих пор неверно. Это началось еще с романа Тургенева «Отцы и дети», где не назвал «нигилистом» Базарова, отрицавшего взгляды «отцов». Огромное впечатление, произведённое произведением «Отцы и дети», сделало крылатым и термин «нигилист». В своих воспоминаниях Тургенев рассказывал, что когда он вернулся в Петербург после выхода в свет его романа — а это случилось во время известных петербургских пожаров 1862 г., — то слово «нигилист» уже было подхвачено многими, и первое восклицание, вырвавшееся из уст первого знакомого, встреченного Тургеневым, было: «Посмотрите, что ваши нигилисты делают: жгут Петербург!»

 

На самом деле нигилизм – это отрицание существования самостоятельных «смыслов» в любом виде: в том числи и в отрицании особой осмысленности человеческого существования, значимости общепринятых нравственных и культурных ценностей, непризнании любых авторитетов. Нигилизм близок к реализму и опирается только на фактологическую базу. По сути нигилизм близок к критическому мышлению и скептицизму, но имеет более широкое философское толкование. Для меня классический нигилизм – это теоретическая база минимализма и осознанности. Поэтому предлагаю вам для размышления следующий текст Виджея Прозака «Вера в ничто».

Суть нигилизма: духовный минимализм и теория осознанности.

Вера в Ничто

Нигилизм сбивает людей с толку. «Как вы можете заботиться о чем-то, или стремиться к чему-то, если верите, что ничто не имеет значения?», спрашивают они.

В свою очередь, нигилисты указывают на допущение присущего значения и проблемы этого допущения. Нуждаемся ли мы в том, чтобы существование значило что-либо? В любом случае, существование остается таким как есть, независимо от того, что мы думаем об этом. Мы можем делать с ним то, что хотим. Некоторые из нас будут желать большей красоты, большей эффективности, большей функциональности и большей правды, а другие не будут. Это приводит к конфликту.

Нигилисты, которые не являются своего рода «детками-анархистами», как правило, проводят различие между нигилизмом и фатализмом. Нигилизм говорит, что ничто не имеет значения. Фаталисты говорят, что ничто не имеет значения, и ничто не имеет значения для них лично. Это разница между отсутствием авторитетной фигуры, говорящей вам, что правильно, и отказом от идеи делать что-либо, поскольку никто не будет утверждать, что то, что вы делаете, будет правильно.

Что такое нигилизм?

Как нигилист, я понимаю, что смысла не существует. Если мы исчезнем как вид, и наш прекрасный мир испарится, вселенная не будет плакать о нас (это состояние называется жалким заблуждением). Никакие боги не вмешаются. Это просто случится, а вселенная будет продолжаться далее. Нас не будут помнить. Мы просто перестанем существовать.

Таким же образом, я признаю, что когда я умру, наиболее вероятным исходом будет прекращение бытия. В этот момент я перестану быть источником своих мыслей и чувств. Эти чувства существовали только внутри меня, будучи только электро-химическими импульсами, и их больше не будет, когда я уйду.

Далее, я признаю, что нет золотого стандарта для жизни. Если я выскажу замечание, что жить в загрязненных пустошах глупо и бессмысленно, другие могут не увидеть этого. Они могут даже убить меня, когда я упоминаю об этом. Потом они пойдут дальше, а меня уже не будет. Будучи равнодушными к своему загрязненному месту, они будут продолжать жить там, не обращая внимания на иной существующий вариант.

Дерево, незаметно падающее в лесу, издает звук. Лес не может распознать его как звук, потому что лес являет собой взаимодействие многих форм жизни, а не организованность некоторого центрального принципа или сознания. Они просто делают то, что делают. Точно так же игра Девятой симфонии Бетховена не вызывает никакой реакции у тарелки с дрожжами. Бесчувственность остается невнимательной, также как и сама вселенная.

Многие люди ощущают себя «маргинальными», когда думают об этом. Где же Великий Отец, который услышит их мысли, проверит их чувства, и точно скажет, что правильно, а что нет? Где написано на стене законченное доказательство, слово Божье? Как мы определенно узнаем, что это правда, и, если все же это правда, то так ли это важно?

Смысл является человеческой попыткой сформировать мир в нашем собственном воображении. Нам нужен смысл существования, но мы чувствуем сомнение, когда пытаемся заявить о нем, как о собственном творении. Таким образом, мы ожидаем некоторого внешнего смысла, который можно показать другим, и они согласятся, что он существует. Это заставляет нас осуждать все идеи, с которыми мы сталкиваемся, как угрозы или подтверждения спроецированного внешнего смысла.

Этот дистанциированный менталитет далее подтверждает нашу склонность считать мир отчужденным в сознании. В нашем разуме причины и следствия – одно и то же; мы используем свою волю, чтобы сформулировать идею, и вот она, в символической форме. Когда, однако, мы пытаемся применить идею к миру, мы можем оценить, как мир будет реагировать на неё, но часто ошибаемся, и это вызывает сомнение.

В результате мы хотим отделить мир от сознания и жить в мире, созданном в сознании. В этой гуманистической точке зрения, каждый человек является важным. Каждая человеческая эмоция священна. Каждый человеческий выбор заслуживает уважение. Пытаться насаждать собственную спроецированную реальность везде, где можно, из-за страха бесчеловечности мира в целом, значит идти против мира.

Нигилизм аннулирует этот процесс. Он заменяет внешний смысл двумя важными точками зрения. Во-первых, это прагматизм; вопросы являются следствиями физической реальности, и, если духовный мир существует, он должен функционировать в реальности, параллельной физической. Во-вторых, это преференциализм; вместо того, чтобы «доказывать» смысл, мы выбираем то, что привлекательно – и признаем, что биологическое происхождение определяет наши нужды.

Отвергая жалкие антропоморфные заблуждения, такие как присущие нам «смыслы», мы позволяем себе избавиться от антропоморфизма. Значение морали (или любое другое значение в жизни человека) отбрасывается. Такие сущности являют собой последствия. Последствия не определяются их влиянием на людей, но их влиянием на мир в целом. Если дерево падает в лесу, оно издает звук; если я истребляю вид, и никакой человек не увидит этого, это в любом случае произошло.

Словарь скажет вам, что «нигилизм – это доктрина, которая отрицает объективное основание истины и особенно моральных истин». Но это не доктрина, а метод (научный метод), который начинает выползать из гетто наших умов. Это утихомирит ту часть нашего ума, которая утверждает, что реальны только наши человеческие точки зрения, и вселенная должна адаптироваться под нас вместо того, чтобы мыслить здраво, самим адаптируясь к вселенной.

С этой точки зрения, нигилизм является шлюзом и основой философии, а не философией самой по себе. Это конец антропоморфизму, нарциссизму и солипсизму. Это когда люди, наконец, развиваются и обретают контроль над своим собственным умом. Это – отправная точка, когда мы можем вернуться к философии и заново проанализировать всё, что наша точка зрения ближе к реальности за пределами нашего ума.

Духовный нигилизм

Хотя многие считают нигилизм отвергающим духовность, все же ясное изложение нигилизма – это отсутствие внутреннего смысла. Это не исключает духовности, разве что только чувство её неотъемлемости. Это означает, что духовность нигилизма исключительно трансценденталистская, т.е. наблюдая за миром и находя в нем красоту, мы обнаруживаем духовность, выходящую за его пределы; мы не требуем отдельного духовного авторитета или отсутствия таковых.

Было бы неправильно утверждать, что нигилизму свойственен атеизм или агностицизм. Атеизм непоследователен: приписывание смысла отрицанию Бога – это ложная объективность, как и утверждения о том, что можно доказать существование Бога. Агностицизм делает духовность вращающейся вокруг концепции неопределенности в отношении идеи Бога. Светский гуманизм заменяет Бога идеализированными личностями. Все это бессмысленно для нигилиста.

По мнению нигилиста, любые божественные сущности существуют подобно ветру – это сила природы, без морального уравновешивания, без всякого внутреннего смысла своего существования. Нигилист может обратить внимание на существование бога, а затем пожать плечами и пойти дальше. В конце концов, существуют многие вещи. Для нигилиста наиболее важен не смысл, но устройство, характер и взаимосвязь элементов во Вселенной. Наблюдая за этим, вы сможете открыть для себя смысл через интерпретацию.

Это, в свою очередь, позволяет нам сделать невынужденный моральный выбор. Если мы ищем опору в другом мире, где нас вознаграждают за то, что не вознаграждается здесь, мы ничем не жертвуем. Если мы верим в то, что вне мира должен существовать хороший Бог, мы клевещем на мир. Даже если мы думаем, что существует способ делать правильные вещи, и что мы можем получить за это награду, мы не делаем моральных выборов.

Моральный выбор происходит, когда мы понимаем, что не существует непреодолимой силы над нами, вынуждающей принять то или иное решение, кроме нашей склонности заботиться о последствиях. При этом нам следует быть достаточно жесткими интеллектуально, чтобы почитать природу, космос и все, что принесло нам сознание. На самом деле, мы можем выказывать своё почтение миру только в том случае, если воспринимаем жизнь как дар, и поэтому решили укрепить и пополнить природный порядок.

В нигилистическом мировоззрении вопрос о том, будем ли мы жить или же умрем как вид, не имеет неотъемлемой ценности. Мы можем остаться, или нас сдует, подобно сухому листу – Вселенную это мало волнует. Здесь мы должны отделить суждение или заботу о последствиях от самих последствий. Если я выстрелил в кого-то, и он умер, следствие здесь – его смерть. Если у меня нет суждения об этом, это означает не больше, чем постоянное отсутствие этого человека.

 

Если Вселенная также не имеет суждений, то остается только постоянное отсутствие этого человека. Нет космических выводов, нет суда богов (даже если мы выбрали веру в них) и никаких разделяемых эмоций. Это событие и ничего более, как дерево, падающее в лесу, звук падения которого никто не слышит.

Поскольку нет присущих суждений в нашей Вселенной, и нет абсолютного и объективного смысла суда, эти вопросы – наши предпочтения в отношении последствий. Мы можем выбрать не существовать как вид, в котором безумие и здравомыслие имеют одинаковый уровень значения, так как выживание больше не имеет значимости для нас. Наше выживание, по сути, не оценивается как хорошее; это от нас зависит – делать это или нет.

В нигилизме, как и в любой другой развитой философии, конечной целью является сделать «вещи просто такими, какие они есть» или достаточно растолковать себе, что не следует путать инструмент (сознание) и объект (мир). Для нигилиста наибольшая проблема – это солипсизм, или смешение разума с миром; наше же решение показывает, что человеческие ценности, которые мы считаем «объективными» и «присущими», всего лишь притворство.

Нигилизм ставит нам условия, вместо того, чтобы реализовывать нас. Он ничего не отрицает по поводу внутреннего смысла существования, и не создаёт ложную «объективную» реальность на основе того, что бы мы хотели увидеть в действительности. Вместо этого он предлагает нам выбрать желание существовать и работать с тем, что происходит в реальности.

Полностью актуализированный человек может сказать: я исследовал, как устроен этот мир; и я знаю, как прогнозировать его отклики с разумным успехом; я знаю, что действие будет вызывать какой-то эффект. То есть, мы можем сказать, что когда я хочу вызвать определенный результат, я согласую это с организацией нашего мира, и тогда все получается.

Это возвращает нас к вопросу об обнаружении красоты и изобретательности; некоторые полагают, что красота присуща некоторым подходам к организации формы, тогда как другие считают, что мы можем создать её по своей собственной воле. Нигилист мог бы сказать, что закономерности, определяющие красоту, не условны и, следовательно, имеют корни в сверхчеловеческом космосе, и что художники создают красоту через восприятие организации нашего мира, далее привнося её в новую, человеческую форму.

Посредством постижения «высшей реальности» (или физической реальности, или абстракций, непосредственно описывающих свою организацию, в отличие от мнений и суждений), как исключительного присущего постоянного свойства жизни, нигилизм подталкивает людей к окончательному моральному выбору. В мире, который требует и добра и зла для выживания, решаем ли мы бороться за то, что хорошо, даже зная то, что может потребоваться использование плохих методов и столкновение с нелицеприятными последствиями?

Окончательный тест на духовность в природе не в том, можем ли мы прославлять всеобщую любовь для всех человеческих существ или объявить себя пацифистами. Он заключается в том, что необходимого мы можем сделать для того, чтобы выжить и улучшить себя, так как это единственный способ приблизиться к миру с трепетным отношением – принять его методы, и посредством невынужденных моральных предпочтений выбрать восхождение и пытаться не падать.

Мы должны совершить прыжок веры и выбрать веру не в существование божественного, но в его способность слияния нашего воображения и наших знаний о реальности. Поиск божественного в продажном и материальном мире требует героически трансцендентной точки зрения, что находится в рабочем порядке святости, ибо этот порядок предусматривает заземление, что дарует нам наше собственное сознание. Если мы любим жизнь, то находим, что это свято и преисполняемся благоговения перед ней, и, таким образом, как нигилисты можем быстро обнаружить трансцендентный мистицизм и трансцендентный идеализм.

С этой точки зрения, легко увидеть, как нигилизм может быть совместим с любой верой, включая христианство. Пока вы не путаете нашу интерпретацию реальности («Бог») с самой реальностью, вы являетесь трансценденталистом, который нашел наш источник духовности в организации физического мира вокруг нас и нашего ментального состояния, которое мы можем рассматривать как параллельную (или аналогичную) функцию. Когда люди говорят о Боге, нигилист думает о моделях деревьев.

Практический нигилизм

Как нигилисту или тому, кто находится за пределами морали и святости человеческой жизни и иллюзий, применить эти принципы в ежедневной жизни? Краткий ответ – «очень внимательно». Человеческая история изобилует сообщениями о том, как несколько умных людей начали что-то хорошее, а затем «паразитически проржавели», и в конечном итоге сформировали политическое движение, чтобы убить еще лучших знатоков, погружаясь, таким образом, в нечто хорошее внутри неисправного.

Суть нигилизма – трансценденция через устранение ненужных «свойств», являющихся проекциями нашего разума. Когда мы выходим за пределы иллюзии, и можем посмотреть на реальность как на континуум причинно-следственных связей, мы можем узнать, как адаптировать к этой реальности. Это ставит нас выше страха перед ней, который заставляет нас отступать в наши собственные умы – состояние, известное как солипсизм.

Это, в свою очередь, приводит к первичному реализму, который отвергает все, кроме методов природы. Это присуще не только биологии, но и физике и закономерностям наших мыслей. Мы нуждаемся не в присущем смысле; мы нуждаемся только в адаптации к нашему миру, и из палитры предлагаемых вариантов выбрать то, что мы изволим. Хотим мы жить в землянках, или подобно древним грекам и римлянам стремимся к обществу с передовым обучением?

Большинство людей путает фатализм с нигилизмом. Фатализм (или идея о том, что вещи такие, какие они есть, что неизменно) полагается на присущий «смысл» бытия, отказывая ему в эмоциональной силе. Фаталист пожимает плечами и желает, чтобы вещи были другими, но поскольку это невозможно, он игнорирует это. Нигилизм представляет противоположный принцип: благоговейное признание природы как функциональной и действительно гениальной, преисполняясь решимостью постичь её.

Это не философия для слабого сердцем, умом или телом. Она требует, чтобы мы смотрели ясным взором на истины, которые большинство находит раздражающими, а затем нам нужно заставить себя выйти за их пределы в качестве средства самодисциплины по направлению к самореализации. Это подобно тому, что нигилизм удаляет ложные внутренние смыслы, а самореализация удаляет драму вовне и заменяет её чувством цели: какой поиск придаст моей жизни смысл?

В отличие от христианства и буддизма, которые стремятся разрушить эго, нигилизм направлен на разрушение основ, которые приводят к миражу эго о том, что всё принадлежит нам. Он отрицает материализм (или жизнь для физического комфорта) и дуализм (или жизнь для морального бога в другом мире, который функционально не параллелен нам). Любая духовная реальность будет параллельна этой, поскольку материя, энергия и мысли выказывают параллельные механизмы в своей структуре, и любой другой силе будет свойственно то же самое.

Кроме того, эго-отрицание является ложной формой присущего значения. Значение, определенное в негативных терминах, льстит настолько же, насколько его позитивный эквивалент; сказать, что я не крыса – значит утвердить необходимость в крысах. Исключительная и истинная свобода от эго состоит в нахождении замены объекта или сознания на реальность, заменяя голос личности, которую мы часто путаем с миром.

Наши человеческие проблемы на Земле не относятся к описательным упрощениям, предлагаемым в популярной прессе; мы люди исключительные, кроме случаев, когда нас угнетают цари, правительства, корпорации или прекрасные люди. Наши человеческие проблемы начинаются и заканчиваются в нашей неспособности признать реальность и переделать её под себя; вместо этого мы можем выбрать приятные иллюзии и создать негативные последствия, которые можно ожидать.

Если мы не избавимся от страха, он будет управлять нами. Если мы создаем ложное противоядие от наших страхов, такое как ложное чувство внутреннего смысла, мы вдвойне порабощаем себя своими опасениями: во-первых, страхи продолжают существовать, ибо мы не имеем никакого логического ответа на них; а во-вторых, мы находимся в долгу перед догмами, которые, якобы, рассеивают их. Вот почему человеческие проблемы остаются относительно неизменными на протяжении веков.

Как философский фундамент, нигилизм дает нам инструмент, с которым мы можем подойти ко всем частям нашей жизни и понять их. В отличие от чисто политических и религиозных решений, оно лежит в основе всего нашего мышления, и, удаляя ложные надежды, дает нам надежду в работе своими собственными обеими руками. Там, где другие гневаются против мира, мы бунтуем для него – и, таким образом, обеспечиваем разумное будущее.